18 ноября исполняется 20 лет со дня подписания Соглашения о разделе продукции (СРП) по Северному Каспию. Именно тогда началась новая эра отечественной «нефтянки» – освоение морского шельфа, в том числе одного из крупнейших в мире и первого морского месторождения в Казахстане – Кашагана.

От нашей страны соглашение вмес­те с тогдашним первым вице-премьером Правительства Аxметжаном Есимовым подписывал и Балтабек Куандыков, ныне заслуженный геолог, доктор геолого-минералогичес­ких наук, лауреат Государственной премии Казахстана, заслуженный работник промышленности РК, глава Общества нефтяников-геологов республики, президент компании «Меридиан Петролеум». Накануне юбилея мы попросили его ответить на ряд вопросов.

– Балтабек Муханович, в этот юбилейный для СРП год на Кашагане планируется добыть около 8–8,5 миллиона тонн неф­ти. Как Вы думаете, сможет ли месторождение оправдать все вложения и стать флагманом казахстанской нефтедобычи, а также повысить, как ожидается, общий уровень жизни в стране?

– Расцвет Казахстана и его лидерство в Центральной Азии состоя­лись благодаря поступлениям в бюджет страны от добычи нефти и газа. А открытие месторождения Кашаган стало самым грандиозным событием за последние 50 лет в сфере мировой энергетики.

По разным и весьма приблизительным оценкам сумма поступлений от добычи может колебаться в пределах 30–40 миллиардов долларов. Возможно, и больше – при условии региональной стабильнос­ти, благоприятной ситуации на внешних рынках и высокой стои­мости углеводородов в течение длительного периода времени.

Ожидаемая прибыль от промышленной добычи на Кашагане способна существенно изменить уровень жизни в Казахстане и благосостояние граждан. Ведь на поступающие средства можно будет профинансировать крупные проекты республиканского масштаба в транспортной инфраструктуре, по развитию промышленности разных секторов, а также проекты социальной направленности.

В настоящее время Кашаган находится на первом этапе опытно-промышленной разработки, характеризующемся добычей нефти в объеме 16–17 миллионов тонн в год. Именно столько способны обеспечивать построенные экс­плуатационно-технологический комплекс, 4 буровых острова на море и завод «Болашак» на суше.

Возможности же месторождения рассчитаны на добычу 60–70 мил­лионов тонн. Представьте, сегодня весь Казахстан добывает 80 миллионов тонн нефти в год, а тут одно месторождение может дать столько! Кашаган еще проявит себя и в целом для экономики Казахста­на, и для развития технологий, и в плане получения опыта казахстанскими специалистами, ведь это – огромная школа.

Не стоит забывать и о том, что в рамках СРП, помимо Кашагана, в 2002–2003 годах были открыты месторождения Каламкас-море, Актоты, Кайран и Юго-Западный Кашаган.

Запасы самого Кашагана, третьего в мире месторождения, экс­пертами оцениваются в 4,5–5,5 мил­лиарда тонн нефти и 3 триллиона кубометров газа. Уже в 2018 году мы сможем добыть около 14–15 мил­лионов тонн. К 2023 году завершится третье расширение Тенгизского проекта, где будет добываться 38–39 миллионов тонн. К тому времени начнется вторая фаза на Кашагане. И к 2030 году добыча видится в объеме 100 миллионов тонн нефти в год.

– То есть прогнозировать завершение нефтяного века в Казахстане еще рано? А как же развитие альтернативной энергетики?

– Американский институт энергетики подсчитал, что в 2040 году потребность в нефти увеличится примерно на треть. Я думаю, во всем мире углеводороды будут применяться еще довольно долго.

Конечно, доля возобновляемых источников в общем энергетичес­ком балансе будет увеличиваться. Возможно, к концу века ВИЭ, в том числе атомная энергетика, и займут важное место, но доминирующая доля нефти, газа и угля сохранится еще долго.

– Вы стояли у истоков зарождения отрасли морской нефтедобычи в Казахстане. Как вообще пришла идея искать нефть на Каспии?

– Во второй половине 1992 года Глава государства проводил расширенное совещание с участием членов Правительства, нефтяников, геологов и других специалис­тов. На повестке стоял вопрос: как дальше развивать нефтегазовую отрасль? Тогда пришли к выводу, что второго Тенгиза нам на суше не найти. А «нефтянка» была в то время единственным локомотивом, способным вытащить нашу экономику из кризиса. И было решено обратить взгляд на Каспий, ведь перспективы его нефтегазоносности прогнозировались еще советскими учеными-геологами.

13 февраля 1993 года было издано постановление «О становлении и развитии добычи углеводородного сырья в казахстанской части Каспийского моря». Один из его пунктов предусматривал создание специализированной государственной компании «Казахстан­КаспийШельф», перед которой поставили задачу – организовать морские работы на Каспии.

Причем задача эта была абсолютно не подкреплена ресурсами. У компании не оказалось на первых порах ни офиса, ни штата, ни денег. А только название, печать и я в ранге президента.

Положение спасало то обстоя­тельство, что одновременно я совмещал эту работу с должнос­тью замминистра энергетики и топливных ресурсов. Даже зарплату получал в министерстве, и офисом на первых порах стал мой служебный кабинет. Специалистов не хватало, особенно знающих английский язык и умеющих работать с иностранцами. Трудиться приходилось круглыми сутками.

Интерес был ошеломляющим, представители мировых нефтяных грандов буквально осаждали нас. О своем намерении участвовать в проекте заявили около 50 компаний. Из них предстояло выбрать не более 5–6, имеющих опыт работы в закрытых водоемах, в условиях, схожих с условиями Каспийского моря.

Мы понимали, что нельзя отдавать проект одному инвестору, каким бы достойным он ни был. Нужно создавать международный консорциум, причем с разными участниками – европейскими, американскими, чтобы каждый привнес что-то из собственного опыта, стиля ведения бизнеса, культуры, наконец.

И вот 3 декабря 1993 года состоя­лось подписание соглашения о соз­дании международного консор­циума по оценке нефтегазоносного потенциала казахстанского сектора Каспийского моря. В структуру вошли компании «Аджип», «Шелл», «Мобил», «Тоталь», «Бритиш Газ», «Бритиш Петролеум» и «Статойл». А 18 ноября 1997-го было подписано Соглашение о разделе продукции по Северному Каспию, ставшее основой для проведения работ по разведке и добыче нефтегазовых ресурсов на подрядном участке площадью более 5 600 квадратных километров.

– В своей книге «Ключи от Кас­пийского шельфа» Вы пишете, что «Каспийский проект стал одним из самых удачных в истории становления Казахстана. Впервые в истории государства Казахстан стал оператором грандиозного нефтяного проекта...».

– «КазахстанКаспийШельф» в международном консорциуме выступила в роли консолидирующего органа. И думаю, что эта роль ей хорошо удалась.

Но сегодня я бы хотел сказать и о партнерах по Кашагану. Был выбран хороший состав консорциума, там не было простых компаний, все они имели вес в мировой неф­тегазовой индустрии, привозили лучшие технологии и оборудование, обучали наших специалистов.

Сегодня в состав консорциума входят «КазМунайГаз», «ЭксонМобил», «Шелл», «Тоталь», «Эни», CNPC и Inpex. Да, на новых отечест­венных проектах механизм СРП уже не применяется. Но в мире он существует, и на тот момент это была актуальная модель взаимоотношений недропользователей со страной.

Соглашение о разделе продукции действует до 2041 года, но уже сейчас поднимается вопрос о его продлении. Возможно, будут изменены условия. Ведь при определенных достижениях процент раздела продукции разворачивается в нашу пользу.

– С самого начала развития проекта Казахстан обеспечивает ему особый режим функ­ционирования, максимальную государственную поддержку и внимание. Этот фактор помогал инвесторам на многих этапах освоения, так как по многим вопро­сам государство шло навстречу, учитывая неординарность проекта. А что мы получили от недропользователей?

– С начала действия СРП подрядчик выплатил Казахстану около 1,9 миллиарда долларов бонусов. До конца срока из расчета цены на нефть 50 долларов за баррель казна республики пополнится поч­ти на 25 миллиардов долларов. Соответственно, при увеличении цены до 100 долларов поступления в бюджет составят около 77 миллиардов долларов.

Но даже еще не начав добывать нефть, инвесторы в рамках социальной ответственности вложили более 500 миллионов долларов в социальное и инфраструктурное развитие Мангистауской и Атырауской областей. Построены детские сады, школы, в 1995 году в поселке Баутино появилась опреснительная установка для питьевой воды, а в Атырау – аппарат искусственной почки. Там же впервые в Казахстане члены консорциума построили рыборазводный завод осетровых.

Мероприятия консорциума в рамках социальной ответственнос­ти бизнеса успешно внедряются по сегодняшний день, составляя основу основ устойчивого развития. Стоит отметить, что немало средств было вложено и в проведение выставки «ЭКСПО-2017».

Благодаря освоению Кашагана создана отечественная морская сервисная инфраструктура, отвечающая мировым стандартам. В частности, построены заводы по изготовлению крупнотоннажных металлоконструкций «Ерсай» и «Каспиан Оффшор Марин Констракшн», судоремонтный завод в поселке Баутино, база поддержки морских операций и база реагирования на разливы нефти.

Создано около 70 совместных предприятий, в которые вошли такие международные компании, как «Шлюмберже», «Сименс», «Энерджи Вуд Групп», «Сайпем», со своими знаниями, технологиями и опытом. На сегодня на Кашаганском проекте работают 274 компании с долей казахстанского владения более 50%.

Свыше 180 казахстанских компаний, чьи сотрудники прошли обучение, были сертифицированы по международным стандартам.

В периоды наибольшей нагрузки, в 2010 году, в рамках проекта было занято свыше 42 тысяч человек, что сделало консорциум «Норт Каспиан Оперейтинг Компани» одним из самых крупных работодателей в Казахстане. В период с 2006 по 2016 год объем выплат за местные товары, работы и услуги превысил 12 миллиардов долларов.

Помимо вопросов трудоустройства консорциум активно развивает программы по профессиональному обучению и развитию местного персонала, а также выделяет значительные средства на строи­тельство объектов общественно значимой инфраструктуры в области образования, здравоохранения, спорта и культуры, электро-, газо- и водоснабжения.

– Что Вы можете ответить тем, кто считает Кашаган слишком растянутым во времени проектом, который уже давно должен приносить нам прибыль?

– Кашаган – уникальный проект. Почему откладывалось начало добычи? Да потому, что нет в мире опыта работы в таких условиях! Люди учатся на Кашагане, как организовывать такое огромное месторождение с огромными проб­лемами.

Сама добыча на море является сложным процессом, не говоря уже о том, что она ведется в климатичес­ки суровом регионе с уникальной природой. Сероводород, большое пластовое давление, мелководье, море зимой замерзает, экологически чувствительная зона... Все это сосредоточено в одном месте! Длина месторождения составляет 100 километров, причем на мелководье глубина воды в районе Кашагана всего 4–5 метров.

Взять, например, Тенгиз. Он находится на суше, льда нет. Открыли его в 1979-м, а первая нефть пошла в 1991 году. Вся мощь СССР была направлена на освоение Тенгиза, и то прошло столько лет. Кашаган стали осваивать в 2000-м, морские работы начали и вовсе в 1993-м, а первую нефть получили лишь в конце 2016 года. И это нормальные сроки.

Проект «Кашаган», являясь одним из самых дорогостоящих в истории, представляет собой клубок проблем различного характера, в котором тесно сплелись геополитика, экономика, экология... Все эти проблемы взаимоувязаны и прямо или косвенно влияют друг на друга.

Кроме того, Каспийское море – единственное в мире место, где водятся особые виды осетровых рыб и тюленей, и их надо сохранять. Не дай бог случится какая-то беда на Кашагане – она превратит Каспийское море в мертвый водоем! Все это надо было учесть. Быст­рее открыть и допустить потом аварию – недопустимо на Каспии. В Мексиканском заливе были большая авария и разлив нефти, но там есть выход в открытый океан, и залив сам постепенно очищается. А здесь это невозможно, ошибка будет необратима.

– Название месторождения словно оправдывает себя. Ведь слово «қашаған» означает черту характера – «норовистый, неуловимый».

– Да, разработка месторождения, как я уже сказал, сопряжена с рядом сложных задач, требующих применения инновационных технологий. Некоторые из таких новшеств, впервые использованные на Кашагане, стали отправными точками для ряда технологичес­ких прорывов.

Но, несмотря на применение самых передовых технологий, от нефти Кашагана не выдержали и треснули даже лучшие японские трубы, и хорошо, что это случилось на суше…

Я говорю о приостановке добычи нефти в 2013 году. Проект был запущен 11 сентября, когда с Кашагана пошла первая нефть. Однако уже 24 сентября в ходе плановой проверки трубопровода, идущего с острова D на завод «Болашак», была обнаружена утечка попутного газа, в связи с чем добычу нефти на Кашагане приостановили до завершения ремонта на поврежденном участке.

После ремонта следы утечки были обнаружены вновь. Добыча нефти была прекращена. Причиной послужило растрескивание трубопровода под воздействием сульфидных соединений. И для устранения проблемы потребовалась полная замена труб газопровода и нефтепровода.

– Балтабек Муханович, несмот­ря на все трудности, Вы можете сказать, что Кашаган – это главный проект Вашей карьеры?

– Несомненно! Никогда не забуду, как в 1997 году, будучи президентом «Казахойла», подписывал в Вашингтоне Соглашение по Кашагану и Карачаганаку в присутствии Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева и вице-президента США Альберта Гора. В своей книге я назвал это время «мой золотой век».

После этого я занимал немало должностей, в том числе заместителя министра энергетики и топ­ливных ресурсов, затем геологии, сейчас работаю над уникальным проектом «Евразия». Но Кашаган навсегда занял особое место в моем сердце.

Источник http://www.kazpravda.kz/articles/view/s-ubileem-norovistii-kashagan/